Для qazanostra. По заявке: Симфонический оркестр имени Фергюса Родерика МакЛеода. (Для тех, кто не в курсе, поясняю: Фергюс Родерик МакЛеод - "прижизненное" имя демона Кроули).
Время действия - седьмой сезон.
Герои: Кроули, Смерть.
Магия музыки
Магия музыки
Кроули стоял перед рекламным плакатом минут десять, никак не меньше. За это время он прочел то, что на нем написано раз пятьдесят – сверху вниз, снизу вверх, слева направо, справа налево, по диагонали, в целом и отдельно по словам. Написанное здесь не имело смысла, с точки зрения Кроули. Вернее, оно имело смысл только в одном случае – если считать, что король ада сошел с ума. Несмотря на абсурдность варианта с безумием, полностью отказаться от него Кроули не мог. Все-таки постоянный стресс на службе, работа без выходных и отпусков, ну и профессиональная деформация личности, в конце концов. С трудом найдя в себе силы оторваться от обозревания плаката, Кроули остановил первого попавшегося прохожего – им оказался парень, дергающийся в такт громыхающей у него в наушниках музыке, ткнул пальцем в плакат и спросил:
- Скажите, пожалуйста, что здесь написано?
Парень, похоже, не удивился тому, что голос короля ада умудрился прозвучать громче, чем его бам-бам-бам в ушах, и буркнул:
- А ты чо слепой или неграмотный?
- Я вам не грубил, - настроение у Кроули стремительно портилось: ему было в крайней степени необходимо узнать, сошел ли он с ума и него галлюцинации, или на самом деле видит то, что видит. – Я спросил вежливо. И вам, - это слово болезненно хлопнуло по барабанным перепонкам парня в наушниках, и он скривился, - следует научиться отвечать также. Что здесь написано?
Он знал, что не сдержался, и в глазах отразилось алое пламя преисподней.
- Т-тут… э… написа… - запинаясь заговорил любитель громкой музыки, и было отчего запинаться: кроме красных глаз и голоса, рвущегося в наушники, у Кроули оказалась железная хватка, которой он сейчас сжимал локоть неудачливого прохожего. – Это у вас такие линзы, да? Блииин! Тут н-написано… «С-симфонический оркестр им-мени Фергюса Родерика МакЛеода. Единственный к-концерт»…
Кроули выпустил руку парня, и тот рванул на другую сторону улицы, а король ада в задумчивости остался около плаката. Если верить словам этого невежи, на рекламном щите действительно было написано то, что там видел и сам Кроули. Вот только написано этого не могло быть. Демон был уверен на сто процентов. Симфонический оркестр его собственного, еще человеческого имени? Бред. Возможно, конечно, это было совпадение, и оркестр назвали в честь какого-то совсем другого Фергюса Родерика МакЛеода, но Кроули был уверен, что подобных сочетаний имен и фамилии никогда больше не существовало. Он был в этом убежден хотя бы потому, что проследил за тем, что бы так никого не назвали. Уникальные вещи являлись его страстью, иначе он не коллекционировал бы души людей. И все это значило, что в городе, куда его случайно занесло по долгу службы, будет концерт ЕГО симфонического оркестра.
- Окей, - вслух сказал Кроули. Этого он пропустить никак не мог.
***
На Кроули нахлынуло немного ревностное чувство, когда он увидел, как заполняется зал. Это его, ЕГО оркестр! Зачем они все пришли? За ревностью крылся страх: а вдруг оркестр его имени сыграет плохо? Вдруг никому из зрителей не понравится? И тогда его человеческое имя будут трепать в газетах. Кроме того, из-за этих меломанов он не сможет прямо на сцене разорвать всех горе-музыкантов к чертовой матери!..
Впрочем, почему же не сможет? Сможет. И их, и зрителей, потому что слышали это, потому что повторяли его имя, потому что вообще приперлись сюда!
На этой приятной мысли Кроули немного успокоился, поэтому, когда музыканты заняли свои места, он даже подумал, что, может быть, стоит разорвать их до того, как они начнут играть?
Но с первыми же звуками музыки он передумал…
Надо сказать, что он вообще обо всем забыл с первыми же звуками. Скрипки заставили сердце в теле, в которое он вселился, вибрировать. Ему показалось, что оно то сжимается, замирая, то начинает оглушительно стучать, выбивая ритмы любви, страсти, безумия, одержимости. Низкие протяжные звуки виолончелей словно требовали, чтобы он дышал вместе со смычками, которыми музыканты водили по струнам. Вот вдох, а вот выдох, вот вдох, а вот выдох, а вот пиццикато – и Кроули кажется, что его легкие разорвутся, переполненные воздухом. А потом резкая пауза, мелодия на мгновение замирает, музыканты перестают играть, подчиняясь дирижеру и нотам, написанным сотню лет назад, - и Кроули выдыхает, ему кажется, что эта пауза в замысловатом рисунке мелодии, выбивает из него кислород.
Вот вступает флейта. Ее бесконечные, немыслимые трели напоминают королю ада журчание ручья. Кроули плывет вместе с мелодией, он целиком погружается в нее. А потом флейта начинает плакать, демон не может подобрать другого слова: она плачет, как плачет мать, которая поет колыбельную, прижимая к груди мертвого ребенка. Кроули чувствует, как вопреки его желаниям, на глазах у него наворачиваются слезы, непрошенные, жгучие, болезненные. Они идут совсем из другого времени, когда его глаза еще не почернели и не покраснели, из времени до ада, куда он попал, продав душу на перекрестке. Эти слезы принадлежали его человеческой, давно уничтоженной пытками и ненавистью, сущности. «Душе, - вдруг подумал он. – Он принадлежат моей душе». Он сжал зубы. Ему стало больно, как не бывало больно уже множество веков. «Потому что у тебя больше нет души», - зло прошептал он себе и попытался сложить губы в насмешливую ухмылку, но не вышло. Было больно, слишком больно.
Словно чувствуя его состояние, флейта замолкает, и Кроули погружается в фортепианные арпеджио. Он закрывает глаза, боль уходит. Внутри него словно пробоина, и звуки заполняют ее. Когда-то давно он влюбился в девушку. Сейчас он не помнил, как ее зовут или как она выглядела, но он вдруг вспомнил это чувство.
Любовь.
То, чего внутри демона ни на секунду не может быть. Но фортепианные звуки уносили его в то время, когда его душа еще существовала и могла любить. Ему не хотелось открывать глаза, он боялся, что все разрушится.
Когда мелодия закончилась, он посидел еще некоторое время, прислушиваясь к необычному забытому спокойствию внутри себя. Потом он встал, видя, как встают и другие зрители. Они вставали и хлопали.
Аплодисменты волнами набегали на Кроули и устремлялись на сцену. Король ада видел слезы в глазах стоящих около него мужчин и женщин. Эта музыка – божественная музыка, чего уж говорить, - проняла не только его. Удивительно, но сейчас Кроули не чувствовал ревности к окружающим. Конечно, он знал, что это ненадолго. Души у него нет, и нынешние ощущения, которые он испытал, - не больше чем простые воспоминания. Но он не позволил вернуться своим демоническим качествам, пока находился внутри зала, ему казалось, что это осквернило бы ту музыку, которую он услышал здесь.
Поэтому он быстро вышел.
***
Ему бы расслабиться и забыть об этом концерте, но он не мог. Хотя бы потому, что кто-то дал оркестру его имя, и этот кто-то, видимо, знал, что в этот день, в эту самую секунду, король ада будет находиться около рекламного щита, из которого и узнает о концерте. Существ (не людей, нет, их он во внимание не брал), которые могли бы это сделать, было не так много. Но демоны побоялись бы. Для Люцифера (если предположить, что тот выбрался из Клетки) это было бы слишком мелковато, да и какой смысл? Ангелы подобных вещей для короля ада никогда бы не осуществили. И опять-таки – а смысл это делать? Даже Кастиэль, у которого фантазии было побольше, чем у его собратьев (Кроули слегка передернуло при мысли об этом ангеле), вряд ли стал бы обеспечивать королю ада пробуждение воспоминаний о душе. В общем, список был бесконечно короток.
Кроули нашел того, кого искал, в баре напротив концертного зала: тот сидел за стойкой и тянул через трубочку полосатый коктейль флуоресцентных тонов.
- И чем я обязан такой милости с вашей стороны? – спросил Кроули, присев на соседний высокий стул.
- Вам понравилось, - собеседник короля ада не спрашивал, он утверждал.
- Конечно, мне понравилось, - согласился Кроули. – Однако подарки Смерти не могут не наводить на разные мысли.
Всадник Апокалипсиса Смерть, а это был он, чуть повернул к демону голову и взглянул на него своими выцветше-голубыми глазами. Улыбка на лице начальника Жнецов не могла обмануть Кроули. Так улыбались умершие в преклонном возрасте старики, окруженные любящими родными и близкими, но все-таки умершие. Это была неживая улыбка, ненастоящая.
- Расслабьтесь, - помолчав, ответил Смерть. – Вам этот концерт ничего не будет стоить. Эти музыканты уже давно мечтали сыграть вместе.
- Вместе? – уточнил Кроули. – С чего бы?
- Никколо Паганини, Иоганн Иоахим Кванц, Джованни Батиста Виотти, Теобальд Бём, Ференц Лист… - перечислял Всадник.
- Где вы только их всех достали… - усмехнулся демон. Немудрено, что всех в том зале проняло. Великие музыканты прошлого играли вместе в оркестре, названном в честь короля ада.
- Вам ли не знать, что есть всего два места, где можно добыть мертвых музыкантов.
- Хотите сказать, что кто-то из них у нас?
- Не будем вдаваться в подробности, - Всадник улыбнулся чуть шире. – Смерть – большая загадка, мистер МакЛеод.
- И все-таки мне хотелось бы знать, с какой такой радости для меня играли великие музыканты…
Всадник потянул коктейль через трубочку, отчего его щеки ввалились, а лицо вытянулось, придавая ему сходство с черепом, обтянутым кожей.
- Скажем так, - ответил Смерть, - это выражение моей благодарности вам.
- И за что же?
- За спокойствие.
- Я не очень понимаю шутки Смерти, - нахмурился Кроули.
- Дело в том, что мои Жнецы последнее время очень много трудились, - пояснил Всадник. – Слишком много. И все напрасно, что самое печальное. Они пытались забрать хоть куда-нибудь две души, которые постоянно возвращались.
- Винчестеры, - поморщился Кроули.
- Да, - кивнул Смерть. – Переработка по двум душам составила слишком много часов, которые Жнецы могли бы плодотворно потратить на других.
- И причем же тут я?
- Я слышал, что вы объявили Винчестеров неприкосновенными и запретили своим демонам пытаться их убить, мистер МакЛеод.
- Было такое дело…
- И количество смертей, которые умудряются случиться с Винчестерами, резко уменьшилось. Это не может не радовать. Я люблю спокойствие. Люблю тишину и следование правилам.
«Радующийся Всадник Апокалипсиса? – подумал Кроули. – Это, скорее, пугает, чем веселит». Но вслух он сказал:
- Надеюсь, вы вспомните, кто вас порадовал, когда случится конец света.
- Надеюсь, до того времени, вы не измените своего решения к Винчестерам, - в тон ему проговорил Смерть.
Они улыбнулись друг другу своими ненастоящими улыбками, и Кроули пропал из бара, но перед исчезновением он подумал, что, возможно, сумеет сделать что-то еще, чтобы обеспечить Всаднику столь любимое им спокойствие, потому что тогда велика вероятность, что он опять услышит великую музыку прошлого, играемую великими мертвыми музыкантами.