Коротко о фанфике. Предполагалось, что это будет история «Доктор Хаус против доктора Лайтмана», но на деле вышло, что это фанфик об Эмили Лайтман меж двух огней. Бедная девочка, что тут сказать?
Что еще? Я понимаю, что доктора живут в разных городах, но пусть, предположим, они жили бы в одном?
Название: Путешествие в параллельный мир
Автор: Игрушка
Фандом: Доктор Хаус/Обмани меня
Жанр: кроссовер
Рейтинг: G
Категория: gen
Герои: Эмили Лайтман, Кэл Лайтман, Грегори Хаус
Время действия: а без разницы
Длина: 1500 слов
Дисклеймер: Поиграю и отдам.
Аннотация: Обычно Эмили если и лгала, то без особой надежды и вдохновения. Какое уж тут может быть вдохновение, если твой отец – ходячий детектор лжи?
Путешествие в параллельный мир
Путешествие в параллельный мир
По части упрямства Эмили Лайтман точно пошла в отца. А может быть, и в мать, она еще не решила окончательно.
Когда сегодня утром она заявила, что не пойдет в школу, потому что у нее болит голова, если кивать, горло и, вообще, кажется, поднимается температура, то ожидала, что отец объяснит ей, какая именно мышца лица рассказала ему о том, что она врет. Потом он бы перечислил все варианты причин, из-за которых она не хочет в школу. Она бы наверняка задержала дыхание или еще как-то напряглась на версии с контрольной по биологии, чем только бы подтвердила свою ложь. Эмили была к этому готова и лгала без особой надежды и вдохновения. Какое уж тут вдохновение, если твой папа – ходячий детектор лжи?
- Значит, болеешь? – переспросил отец, не отрываясь от чтения газеты. Определение лжи в статьях через подсчет повторяемых слов и устойчивых сочетаний – утреннее развлечение Кэла Лайтмана. Кто-то делает зарядку, а ее папа ищет ложь. Профессиональная деформация личности, как говорит мама.
Эмили, затаив дыхание, кивнула:
- Угу.
- Хорошо, - согласился он. – Идем к врачу.
Не веря услышанному, Эмили не двигалась с места. Может быть, сегодня утром она случайно проснулась в другой вселенной? Как там говорилось в старом сериале «Скользящие»? «Год тот же самый, место то же самое, но мир немного другой».
- Ну же, Эмили, - отец взглянул на нее поверх газеты. – Поторопись, мне еще не работу надо успеть, как бы.
Вот так. Ни единого слова о мышцах ее лица, чуть шире, чем положено, распахнутых глазах, нервном потирании носа и мочки уха, затаивании дыхания – ничего! Пока мир случайно не вернулся к той версии, где ее отец – детектор лжи, Эмили сорвалась с места, взлетела по лестнице в свою комнату, схватила сумку, куртку и помчалась вниз. Честно говоря, в глубине души она все равно ожидала, что он по-прежнему сидит на кухне, газету, правда, отложил, потому что приготовился к лекции о том, что обманывать родителей нехорошо.
Но Кэла Лайтмана там не оказалось. Эмили услышала, как около дома заводится машина.
- Эм, я тебя жду, - раздался с улицы голос отца. «Год тот же самый, место то же самое…» Хорошо, раз отец делает вид, что верит ей, то и она сделает вид, что говорит правду. Упрямство – их фамильная черта.
***
Находиться рядом с Кэлом Лайтманом – все равно, что сидеть около террориста с гранатой: никогда не узнаешь, взорвет ли он ее, а если взорвет, то когда и куда бросит, а может, это вообще игрушка-пугач, купленная в соседнем магазине приколов. Она всю дорогу до поликлиники безотрывно смотрела на него. Эмили прочитала все книги отца, чтобы быть в курсе того, что следует изображать на лице, если хочешь, чтобы тебе поверили. Она должна была заметить его настоящие эмоции. Они обязаны были проявиться хоть на долю секунды…
Но их не было. Совершенно невозмутимое выражение лица и совершенно обыденные разговоры о школе, работе, будущем. Фальшивые гранаты делали исключительно похожими на настоящие.
***
«Я все глубже проваливаюсь в другую вселенную», - подумала Эмили, открывая дверь в кабинет врача. Отец не отставал.
- Добрый день, - улыбнулась она доктору, сидящему на стуле. Хоть на нем и не было белого халата, но кто еще может быть в кабинете в поликлинике?
- Добрым он был бы, если бы я сейчас сидел в баре с парой кружечек пива, а то и чего покрепче, и смотрел бы, как фигуристые стриптизерши… - он оторвался от листа назначений, который заполнял, и окинул ее взглядом с ног до головы. – В общем, тебе не стоит об этом знать. Ладно, я доктор Хаус, ты, как я думаю, болеешь. Итак?
- Итак… - начала Эмили, но отец перебил ее и на одном дыхании выдал:
- У нее болит горло, голова, когда она кивает, и, кажется, есть температура.
- Папа? – поинтересовался у нее доктор. Эмили кивнула и почувствовала, что начинает краснеть.
- Чисто из принципа, я мог бы тебя осмотреть, померить температуру… - начал доктор Хаус после молчаливого обозрения их с отцом. «Может быть, ищет фамильное сходство?» - подумала Эмили, а врач продолжил: - Но думаю, что могу поставить диагноз и без этой нудной процедуры.
Девушка удивленно взглянула на отца и заметила, что у того горят глаза. Она видела и раньше эти огоньки в его взгляде, правда, чаще всего, когда он работал над новым делом.
- Во-первых, я думаю, что у тебя сегодня в школе контрольная по какому-то гнусному предмету, - сказал доктор Хаус. – Математика? История? Химия? Биология? – перечислил он и тут же подвел итог: - Значит, биология.
- С чего вы решили? – попыталась возмутиться Эмили.
- Ты дыхание затаила, - услышала она одновременный ответ доктора Хауса и доктора Лайтмана.
- Пап! – на этот раз она действительно возмутилась.
- Возможно, Эмили просто не нравится ваш одеколон, - тут же предположил ее отец.
- О да, - кивнул Хаус. – Этот вариант был бы жизнеспособен, если бы она периодически задерживала дыхание, а не только на великом слове «биология». Конечно, возможно, мой одеколон принимает какой-то особый оттенок именно на этом слове. Этакая активируемая способность, которую производители забыли указать на упаковке.
- А еще возможно, что Эмили всегда затаивает дыхание при упоминании биологии, потому что ей нравится учитель по этому предмету, - огоньки в глазах отца превратились в чертики. – Девочки-подростки достаточно романтичны, чтобы влюбляться в своих преподавателей.
- Пап, у нас по биологии мисс Уайт, - шепнула она, но достаточно громко, чтобы доктор Хаус это тоже услышал и тут же вмешался в разговор:
- Эмили, зря ты это упомянула, потому что сейчас твой папа скажет, что подростковый период – нормальное время для поиска своей сексуальной ориентации, так что молодые женщины тебе тоже могут нравиться и даже вызывать затаивание дыхания.
- Мисс Уайт лет пятьдесят, наверное, - буркнула краснеющая Эмили.
Доктор Хаус с вызовом взглянул на ее отца.
- Ты мне не рассказывала, что испытываешь влечение к женщинам в возрасте, - невозмутимо заметил доктор Лайтман. Девушка удивленно взглянула на него, но на лице отца не отражалось ничего. Вот уж кто лгал без запинки. «Почему мне его способность врать не передалась по наследству?» - подумала она.
- Пап! – все-таки порой ее отец заходил слишком далеко.
- Еще есть вариант, что Эмили совершила что-то нехорошее по отношению к мисс Уайт, к примеру, что-то украла у нее, поэтому упоминание биологии автоматически вызывает в ней воспоминание об этом проступке, - опять предположил Кэл.
Эмили воззрилась на него. Конечно, отец занимал ее сторону, но делал это слишком своеобразно.
- Ой, - доктор Хаус всплеснул руками и начал судорожно ощупывать карманы своего пиджака, потом схватил трость, стоящую около столика, и прижал к себе. – Так ваша девочка – воровка?
- Подростковый возраст, вызов обществу, асоциальное поведение и все такое, вы же понимаете, - пожал плечами ее отец.
- Итак, мы возвращаемся к первому тезису, - подвел итог доктор Хаус, - потому что ваше утверждение о том, что Эмили – воровка, подтверждает мое утверждение о том, что она – лгунья. Кстати, я могу это подтвердить, если все-таки проведу необходимые тесты при тех симптомах, которые она себе приписывает. Голова болит, если кивать? Между прочим, это может говорить о менингите. Проверка – пункция спинно-мозговой жидкости. А знаете, врачи получают не так много, чтобы старательно выполнять свою работу. Рука доктора вполне может дернуться и проткнуть спинной мозг… «Упс. Мы очень сожалеем, но ваша девочка не сможет ходить».
Эмили начала бледнеть, но улыбка ее отца становилась все шире.
- Доктор Хаус, - Кэл Лайтман прищурился, - вы можете умничать, сколько угодно, как и я впрочем, но на секунду представьте себе, что мы с вами ошибаемся и у Эмили действительно болит голова, если кивать, и у нее на самом деле менингит? Что вам скажет ваш начальник… - он остановился на мгновение, пристально всматриваясь в лицо Хауса, а потом продолжил: - ваша начальница, когда узнает, что вы стали причиной эпидемии?
- Значит, тебя ждет пункция, юная любительница пожилых учительниц, - Хаус схватил какой-то бланк и начал быстро писать на нем. – Удовлетворим непобедимую веру папочки в твою честность.
- Господи… - простонала Эмили. – Хорошо, все именно так, как вы говорите. Да, пап, я тебя обманывала. У нас сегодня действительно контрольная по биологии, на которую я не хочу идти, но на которую еще попаду, если мне не будут делать эту вашу безумную пункцию. У меня ничего не болит, и ты знал это с самого начала, с моего первого слова. И не говори мне, что ты настолько увлекся чтением газеты, что не заметил каких-нибудь там, одному только тебе известных, изменений в моем голосе, которые бывают в нем, когда я вру. Пап, ты должен был, как обычно, рассказать мне, какие именно лицевые мышцы и движения рук выдали мою ложь, а не поддаваться и не тащиться со мной в поликлинику, - она взглянула на Хауса, - и тем более не идти к доктору, который такой же чокнутый по части выявления обмана.
Выдав эту тираду, она вышла в коридор и громко захлопнула за собой дверь.
- Все лгут, - доктор Хаус медленно разорвал исписанный бланк на мелкие кусочки.
- Точно, - согласился Лайтман, глядя на дверь. – Но когда тебе лжет собственная дочь, то иногда следует сделать вид, что ты ей веришь. Она постоянно говорит, что нормальные папы делают именно так.
- Хотелось бы мне, чтобы мой отец хотя бы время от времени в моем детстве делал вид, что верит мне, - в задумчивости произнес Хаус. – Если хотите, я могу написать для Эмили справку, что она действительно была больна. Не менингитом, конечно, а чем-нибудь попроще?
Лайтман усмехнулся:
- Да нет, спасибо. Она все поняла. Когда я сделал вид, что поверил ей, то даже не знал, что все так хорошо выйдет. Наверное, буду всегда так делать.
Не дожидаясь ответа, он поспешил вслед за Эмили, чтобы подвезти ее до школы. Когда дверь за ним закрылась, Хаус вздохнул:
- Все лгут. Следующий!
Конец